- Регистрация
- 30 Дек 2008
- Сообщения
- 12,819
- Реакции
- 53,033
Участники международного исследовательского проекта «Контроль теней» в рамках рубрики «Мистический экскурс» провели большое интервью с ученым, историком, археологом, философом и писателем Андреем Михайловичем Буровским.
Об археологии:
-Мы живем в эпоху взрывообразного развития археологии. Сегодня копают потому, что везде строят. В некоторых странах раскопки привели к кризису в общенациональном сознании. В Китае пришлось менять представление о прошлом (…).
О неведомом:
– Я сталкивался с неведомым не только в профессиональной деятельности. Думаю, что с такими непонятными вещами сталкивается почти любой человек (…). А человек путешествующий, который всегда оказывается в новых местах, говорит с другими людьми, поневоле видит больше, чем большинство людей. Другое дело, что люди, сталкиваясь с неведомым, проявляют, как правило, два типа реакции: я этого не видел, этого не существует, потому что этого быть не должно (…).
Вот выплывает из стены полупрозрачный человек, вежливо машет вам ручкой и уплывает в другую стену. Вы же понимаете, что этого человека не существует. Он вам показался, и рассказывать о нем нельзя, иначе примут за сумасшедшего (…). Ну, и другой случай, гораздо более зловредный: я вижу нечто, но этого быть не должно; картина мира, в которой меня воспитали, этому противоречит. И вдруг к ноге больного рожей привязывают красную тряпку, и он выздоравливает. Так не бывает! Нужно придумать причину, из-за которой выздоровел больной (…).
Иногда подтверждения подлинности события приходят потом. Истории людей, которые рассказывают о том, чего быть не может (им не верят), позже являются подтверждением. Например, греческие мореплаватели рассказывали о том, что далеко на севере встречались им горы льда, которые плавали по морю. Тогда говорили: так же не бывает (…), врут. Для нас же это служит подтверждением, что они и правда были в Арктике. Они видели айсберги (…).
О встречах с нечто:
– Встретившись с нечто, я пытаюсь понять, с чем столкнулся, что это такое, и запомнить, как оно было. В экспедиции на реке Подъемной (Красноярский край, – «ШАНС») в конце июля 1990 года около 30 человек наблюдали большой красный шар над селом Юксеево (Большемуртинский район, – «ШАНС»). Он поднимался, опускался. Что это? Первое ощущение – НЛО, и 30 человек видят одно и то же, и это явно не галлюцинация. Утром я узнаю, что пускали метеоритный зонд. А какая была красивая легенда!
Пятью годами раньше, в декабре 1985 года веду сына в школу, встречаю друга. Стоим перед школой № 10 Красноярска. Очень холодно, сухо, -30 градусов примерно, и вдруг друг говорит: «Гляди». Поднимаю голову и вижу, как вокруг луны делает круги какой-то маленький зеленый диск. И тут он уменьшается. А в толпе уже человек восемь, и кто-то спрашивает: «Чего он уменьшается?», а друг отвечает: «Он улетает». Вот единственный в моей жизни случай надежный, когда я видел НЛО. Конечно, будем считать, что его не существует, но я же его видел (…).
О мистике на Салбыкском кургане:
– Обычно встречи с неведомым очень короткие, и ты не успеваешь понять, с чем имеешь дело. Например: большой Салбыкский курган – место очень известное. Сейчас там музей, туда так просто не войдешь.
В 1979 году юный Андрюша Буровский участвует в раскопках пещеры Двуглазка в Хакасии. Наш руководитель – мудрый человек – Зоя Александровна Абрамова по воскресеньям устраивала нам, молодым археологам, экскурсии. И мы поехали на Салбыкский курган. Он лежал в завале, огромные камни покосились. Колоссальные глыбы плитняка, из которого сделана курганная оградка, – то место, где хоронили внутри кургана. Потом уже засыпали сам курган. Он был раскопан, привходовая часть открыта, а мы просто гуляли по камням. И вот я иду и попадаю в какое-то непонятное пространство: не могу сказать, что это молоко – белое и не белое одновременно; мерцающее – не мерцающее… Просто ничего нет. Я опускаю глаза, вижу камень, но как будто сквозь пелену. Поднимаю руку – будто туман. Я работал на севере до этого и знаю, что бывают туманы, когда руку поднимаешь, шевелишь пальцами и еле их видишь. Такое ощущение и здесь. Я невольно поворачиваюсь и быстро иду в противоположном направлении. Прошел буквально шагов пять, увидел людей, оборачиваюсь – ничего нет. Это тот случай, когда я был один с неведомым. Никому об этом не рассказывал. Таких моментов в моей жизни было несколько. Еще больше историй мне рассказывали.
О призраке у деревни Калы (Бейский район):
– Мой знакомый вел раскопки в 1980-х годах под деревней Калы. В них и я участвовал. Организовано все было так: лесополоса, в ней стоит лагерь, в трех километрах – палатка над раскопом, потому что у местных жителей есть народное поверье, будто археологи ищут золото. Как только вскрывается погребение, нужно караулить, иначе заберутся и начнут золото искать, и что найдут – страшно подумать. Насколько мне известно, Калы сейчас полумертвая деревня, тогда она была населением человек 200, наверное.
Однажды рано утром прибегает в лагерь взволнованный человек, бросается в палатку и буквально лязгает зубами. Его с трудом вытаскивают. Время – часов 6 утра. Этот человек – инженер, проводящий отпуск в экспедиции. Рассказывал так: сидел в палатке, пел песни, чайник вскипятил, с ним была собачка Булка и радиоприемник. А в погребении нашли интересный скелетик: женщина лет 30 примерно; с высокой прической, которая держалась на спицах; какая-то непонятная одежда (сделана по типу валенка, очень плотная ткань), а на боку – тупой кинжал – не боевое оружие, а символ некой статусности.
Инженер сидел у костра и вдруг увидел, что на одном из трех камней очага, у которого археологи готовят еду, сидит очень смуглая женщина с высокой прической. Она, грубо говоря, без лифчика. Грудь загорелая, как и все остальное. Держала руки над костром, грелась и смотрела на горы. Булка залаяла, бросилась. Вспышка – ни женщины, ни Булки. Радиоприемник, кстати, замолчал, когда она появилась, а потом опять заорал.
В итоге человек с ножом в руке сидел в палатке до первого света, а потом ломанулся в лагерь.
Человек – не нервный, не психопатичный и вполне материалистических, советских убеждений. Инженер, одним словом.
Я улетаю через три дня. Сижу в аэропорту Саяногорска. Ко мне подходит механизатор из деревни Калы и спрашивает, мол, такая-то у вас работает? Я говорю: «Не работает». А он объясняет, что такая от вас приходила в деревню, и описывает: коричневое платье из непонятного материала, и пахло от нее странно, и целоваться не умеет. Высокая прическа. Кстати, то, что инженер видел спущенным до пояса платье, меня не удивляет. Это плотный халат у жителей Центральной Азии. У них же белья не было. Когда слишком жарко, они просто спускают халат с плеч. Но в деревне она была одета, потому что был вечер, холодно. Радиоприемник, кстати, и тогда замолчал, включают – молчит.
Парню эта девушка понравилась, он стал за ней ухаживать, а она не понимает, что он делает. Она говорит по-русски, но с непонятным акцентом. Парень прямой, простой, полез к ней целоваться, а она не понимает, что он от нее хочет. Он увязался ее провожать. Они спустились по тропинке к дороге, обсаженной кустами, прошли километра полтора (примерно до места раскопа), и женщина говорит: «Я пришла. Хочешь меня видеть, через неделю приходи сюда. А сейчас не оборачивайся, иди домой». Он пошел, обернулся – никого. Ему стало неприятно, и в этот момент он услышал, как в деревне заработал радиоприемник.
Я ему рассказал первую историю. Пошел он общаться или нет – не знаю. Я бы на его месте поостерегся на всякий случай.
Об ошибках при столкновении с неведомым:
– Вообще, сталкиваясь с неведомым, люди делают две ошибки. Первое – они отрицают. Второе – они точно знают, с чем сталкиваются, или пытаются изучать. С изучением я бы был осторожным, потому что мы просто не знаем, с чем имеем дело.
О неприятных местах:
– Места захоронений; места, где жил человек; и особенно заброшенные места, в том числе кладбища, города – гораздо более неприятные, чем места, где человек ушел века назад, и мы их раскапываем. А заброшенное недавно очень часто бывает населено другими существами. Да, это, конечно, бред сумасшедшего, но я совершенно убежден в этом и не везде, не всегда пойду (в такие места). Более того, у человека есть очень четкое ощущение, что вокруг что-то не так. Не зря же местные говорят про плохие места. И обычно они бывали правы.
Вот я вел раскопки поселения Дружиниха (Красноярский край, – «ШАНС») несколько лет подряд и совершенно точно могу сказать: место сложное. Почему? Не могу объяснить: ощущение взгляда в спину, странные звуки, например, как будто корова ползет по-пластунски (…). Я пошел наполнить чайник к ручью, вдруг дикие вопли моей спутницы: «Андрей», и мне очень страшно. Я – экспедишник, потомственный, с 13 лет в поле. Меня напугать сложно. А тут страх. Не понимаю, чего бояться. Я быстро наверх. Ну, и всю ночь у раскопа чудеса: то кто-то бегает, то ползает, то вдруг музыка – то далеко, то близко, то классика, то восточное, то джаз.
Когда я об этом рассказал мальчикам-кружковцам, которые со мной копали, они посмотрели на меня как на дебильного пятиклассника. И только потом выяснилось, что они прекрасно знают, что на раскопе происходит. «А вы красные глазки видели? Когда набираешь воду, они приближаются от леса», – сказали они. Не видел, я быстро вылетел, не задержался. И про музыку они в курсе. То, что я рассказываю, за несколько сезонов испытали около 40 человек (…). Вот пример поганого места. Почему оно такое? Не знаю. Хотя село Юксеево неподалеку – место очень хорошее (…).
Об археологии:
-Мы живем в эпоху взрывообразного развития археологии. Сегодня копают потому, что везде строят. В некоторых странах раскопки привели к кризису в общенациональном сознании. В Китае пришлось менять представление о прошлом (…).
О неведомом:
– Я сталкивался с неведомым не только в профессиональной деятельности. Думаю, что с такими непонятными вещами сталкивается почти любой человек (…). А человек путешествующий, который всегда оказывается в новых местах, говорит с другими людьми, поневоле видит больше, чем большинство людей. Другое дело, что люди, сталкиваясь с неведомым, проявляют, как правило, два типа реакции: я этого не видел, этого не существует, потому что этого быть не должно (…).
Вот выплывает из стены полупрозрачный человек, вежливо машет вам ручкой и уплывает в другую стену. Вы же понимаете, что этого человека не существует. Он вам показался, и рассказывать о нем нельзя, иначе примут за сумасшедшего (…). Ну, и другой случай, гораздо более зловредный: я вижу нечто, но этого быть не должно; картина мира, в которой меня воспитали, этому противоречит. И вдруг к ноге больного рожей привязывают красную тряпку, и он выздоравливает. Так не бывает! Нужно придумать причину, из-за которой выздоровел больной (…).
Иногда подтверждения подлинности события приходят потом. Истории людей, которые рассказывают о том, чего быть не может (им не верят), позже являются подтверждением. Например, греческие мореплаватели рассказывали о том, что далеко на севере встречались им горы льда, которые плавали по морю. Тогда говорили: так же не бывает (…), врут. Для нас же это служит подтверждением, что они и правда были в Арктике. Они видели айсберги (…).
О встречах с нечто:
– Встретившись с нечто, я пытаюсь понять, с чем столкнулся, что это такое, и запомнить, как оно было. В экспедиции на реке Подъемной (Красноярский край, – «ШАНС») в конце июля 1990 года около 30 человек наблюдали большой красный шар над селом Юксеево (Большемуртинский район, – «ШАНС»). Он поднимался, опускался. Что это? Первое ощущение – НЛО, и 30 человек видят одно и то же, и это явно не галлюцинация. Утром я узнаю, что пускали метеоритный зонд. А какая была красивая легенда!
Пятью годами раньше, в декабре 1985 года веду сына в школу, встречаю друга. Стоим перед школой № 10 Красноярска. Очень холодно, сухо, -30 градусов примерно, и вдруг друг говорит: «Гляди». Поднимаю голову и вижу, как вокруг луны делает круги какой-то маленький зеленый диск. И тут он уменьшается. А в толпе уже человек восемь, и кто-то спрашивает: «Чего он уменьшается?», а друг отвечает: «Он улетает». Вот единственный в моей жизни случай надежный, когда я видел НЛО. Конечно, будем считать, что его не существует, но я же его видел (…).
О мистике на Салбыкском кургане:
– Обычно встречи с неведомым очень короткие, и ты не успеваешь понять, с чем имеешь дело. Например: большой Салбыкский курган – место очень известное. Сейчас там музей, туда так просто не войдешь.
В 1979 году юный Андрюша Буровский участвует в раскопках пещеры Двуглазка в Хакасии. Наш руководитель – мудрый человек – Зоя Александровна Абрамова по воскресеньям устраивала нам, молодым археологам, экскурсии. И мы поехали на Салбыкский курган. Он лежал в завале, огромные камни покосились. Колоссальные глыбы плитняка, из которого сделана курганная оградка, – то место, где хоронили внутри кургана. Потом уже засыпали сам курган. Он был раскопан, привходовая часть открыта, а мы просто гуляли по камням. И вот я иду и попадаю в какое-то непонятное пространство: не могу сказать, что это молоко – белое и не белое одновременно; мерцающее – не мерцающее… Просто ничего нет. Я опускаю глаза, вижу камень, но как будто сквозь пелену. Поднимаю руку – будто туман. Я работал на севере до этого и знаю, что бывают туманы, когда руку поднимаешь, шевелишь пальцами и еле их видишь. Такое ощущение и здесь. Я невольно поворачиваюсь и быстро иду в противоположном направлении. Прошел буквально шагов пять, увидел людей, оборачиваюсь – ничего нет. Это тот случай, когда я был один с неведомым. Никому об этом не рассказывал. Таких моментов в моей жизни было несколько. Еще больше историй мне рассказывали.
О призраке у деревни Калы (Бейский район):
– Мой знакомый вел раскопки в 1980-х годах под деревней Калы. В них и я участвовал. Организовано все было так: лесополоса, в ней стоит лагерь, в трех километрах – палатка над раскопом, потому что у местных жителей есть народное поверье, будто археологи ищут золото. Как только вскрывается погребение, нужно караулить, иначе заберутся и начнут золото искать, и что найдут – страшно подумать. Насколько мне известно, Калы сейчас полумертвая деревня, тогда она была населением человек 200, наверное.
Однажды рано утром прибегает в лагерь взволнованный человек, бросается в палатку и буквально лязгает зубами. Его с трудом вытаскивают. Время – часов 6 утра. Этот человек – инженер, проводящий отпуск в экспедиции. Рассказывал так: сидел в палатке, пел песни, чайник вскипятил, с ним была собачка Булка и радиоприемник. А в погребении нашли интересный скелетик: женщина лет 30 примерно; с высокой прической, которая держалась на спицах; какая-то непонятная одежда (сделана по типу валенка, очень плотная ткань), а на боку – тупой кинжал – не боевое оружие, а символ некой статусности.
Инженер сидел у костра и вдруг увидел, что на одном из трех камней очага, у которого археологи готовят еду, сидит очень смуглая женщина с высокой прической. Она, грубо говоря, без лифчика. Грудь загорелая, как и все остальное. Держала руки над костром, грелась и смотрела на горы. Булка залаяла, бросилась. Вспышка – ни женщины, ни Булки. Радиоприемник, кстати, замолчал, когда она появилась, а потом опять заорал.
В итоге человек с ножом в руке сидел в палатке до первого света, а потом ломанулся в лагерь.
Человек – не нервный, не психопатичный и вполне материалистических, советских убеждений. Инженер, одним словом.
Я улетаю через три дня. Сижу в аэропорту Саяногорска. Ко мне подходит механизатор из деревни Калы и спрашивает, мол, такая-то у вас работает? Я говорю: «Не работает». А он объясняет, что такая от вас приходила в деревню, и описывает: коричневое платье из непонятного материала, и пахло от нее странно, и целоваться не умеет. Высокая прическа. Кстати, то, что инженер видел спущенным до пояса платье, меня не удивляет. Это плотный халат у жителей Центральной Азии. У них же белья не было. Когда слишком жарко, они просто спускают халат с плеч. Но в деревне она была одета, потому что был вечер, холодно. Радиоприемник, кстати, и тогда замолчал, включают – молчит.
Парню эта девушка понравилась, он стал за ней ухаживать, а она не понимает, что он делает. Она говорит по-русски, но с непонятным акцентом. Парень прямой, простой, полез к ней целоваться, а она не понимает, что он от нее хочет. Он увязался ее провожать. Они спустились по тропинке к дороге, обсаженной кустами, прошли километра полтора (примерно до места раскопа), и женщина говорит: «Я пришла. Хочешь меня видеть, через неделю приходи сюда. А сейчас не оборачивайся, иди домой». Он пошел, обернулся – никого. Ему стало неприятно, и в этот момент он услышал, как в деревне заработал радиоприемник.
Я ему рассказал первую историю. Пошел он общаться или нет – не знаю. Я бы на его месте поостерегся на всякий случай.
Об ошибках при столкновении с неведомым:
– Вообще, сталкиваясь с неведомым, люди делают две ошибки. Первое – они отрицают. Второе – они точно знают, с чем сталкиваются, или пытаются изучать. С изучением я бы был осторожным, потому что мы просто не знаем, с чем имеем дело.
О неприятных местах:
– Места захоронений; места, где жил человек; и особенно заброшенные места, в том числе кладбища, города – гораздо более неприятные, чем места, где человек ушел века назад, и мы их раскапываем. А заброшенное недавно очень часто бывает населено другими существами. Да, это, конечно, бред сумасшедшего, но я совершенно убежден в этом и не везде, не всегда пойду (в такие места). Более того, у человека есть очень четкое ощущение, что вокруг что-то не так. Не зря же местные говорят про плохие места. И обычно они бывали правы.
Вот я вел раскопки поселения Дружиниха (Красноярский край, – «ШАНС») несколько лет подряд и совершенно точно могу сказать: место сложное. Почему? Не могу объяснить: ощущение взгляда в спину, странные звуки, например, как будто корова ползет по-пластунски (…). Я пошел наполнить чайник к ручью, вдруг дикие вопли моей спутницы: «Андрей», и мне очень страшно. Я – экспедишник, потомственный, с 13 лет в поле. Меня напугать сложно. А тут страх. Не понимаю, чего бояться. Я быстро наверх. Ну, и всю ночь у раскопа чудеса: то кто-то бегает, то ползает, то вдруг музыка – то далеко, то близко, то классика, то восточное, то джаз.
Когда я об этом рассказал мальчикам-кружковцам, которые со мной копали, они посмотрели на меня как на дебильного пятиклассника. И только потом выяснилось, что они прекрасно знают, что на раскопе происходит. «А вы красные глазки видели? Когда набираешь воду, они приближаются от леса», – сказали они. Не видел, я быстро вылетел, не задержался. И про музыку они в курсе. То, что я рассказываю, за несколько сезонов испытали около 40 человек (…). Вот пример поганого места. Почему оно такое? Не знаю. Хотя село Юксеево неподалеку – место очень хорошее (…).
